В последнее время мы вновь наблюдаем заметную дипломатическую активность Франции на кавказском направлении. В Париже прошла встреча главы МИД Азербайджана с сопредседателями Минской группы по обновленным Мадридским принципам. Карабахскому урегулированию уделили внимание президенты Дмитрий Медведев и Николя Саркози в ходе недавнего официального визита российского лидера во Францию. Там же, буквально на днях, побывал президент Армении Саргсян. Также привлекло внимание неоднозначное выступление французского сопредседателя Минской группы Бернара Фасье на семинаре Парламентской Ассамблеи НАТО «Роуз-Рот» в Ереване.
У читателей может возникнуть вопрос: что ищет армянский президент во Франции, а сам Париж на Южном Кавказе? Ведь реальное экономическое присутствие Франции в регионе довольно скромное и сосредоточено преимущественно в Азербайджане, а не в Грузии или Армении, европейским покровителем которых стремится позиционировать себя Париж.
Франция (и ее президент) претендуют на роль лидера Европы, выразителя ее политики на кавказском направлении. Это прослеживается в том, что Париж взял на себя, причем преодолев первоначальное неприятие Баку, миссию одного из сопредседателей Минской группы, осуществляющей посредничество в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта по поводу Нагорного Карабаха. Но не только. Напомню, что во время августовского 2008 года военного конфликта между Россией и Грузией из-за Южной Осетии, президент Саркози, председательствовавший в то время в Евросоюзе, сыграл главную роль в локализации конфликта. Именно стараниями Саркози, который совершал челночные дипломатические визиты, было достигнуто прекращение огня.
На первый взгляд Париж солирует на европейской сцене, но делает он это, опираясь на совокупную мощь Евросоюза. Ведущие западноевропейские державы как бы разграничивают сферы своего влияния, а точнее интересов, на Южном Кавказе. Францию связывают особые отношения с Арменией, Германия отдает некоторый приоритет Грузии, а Великобритания — Азербайджану. Но объединенные Евросоюзом, они ведут в регионе, в основном, согласованную политику. При этом если Берлин и Лондон предпочитают «тихую» дипломатию и сосредоточили свое внимание на финансово-экономической сфере, то Париж заметен более других именно политически.
Очевидно, что такая роль Франции воспринимается в Азербайджане с вполне объяснимой настороженностью. В первую очередь, это связано с большим влиянием армянской диаспоры в этой стране и нескрываемым покровительством Францией Армении. Однако политика больших держав редко сводится к простой формуле «симпатия-антипатия» и уж тем более не определяются интересами и видением проблемы глазами патронируемой малой страны, каковой в реальности является Армения.
Франция весьма дорожит своей репутацией великой державы. Это сегодня одно из немногих государств в мире, способных занять относительно самостоятельную и независимую, даже от США, не говоря уже о России, позицию. Поэтому наивно полагать, что французская дипломатия будет подлаживаться к желаниям влиятельного, но локального армянского лобби в ущерб собственным державным интересам.
Если исходить из того, что визиту армянского президента в Париж предшествовало обсуждение ситуации с карабахским урегулированием Саркози с его российским коллегой Медведевым, то до Сержа Саргсяна была доведена согласованная позиция обеих держав по данному вопросу. Официально было объявлено, что Саркози выразил обеспокоенность ситуацией, сложившейся в Карабахе, и заявил, что Ереван и Баку должны прийти к компромиссу для возобновления «мирной динамики» в проблеме Нагорного Карабаха. Президент Франции призвал: «Каждая из сторон должна приложить усилия, найти компромисс для возобновления мирной динамики разрешения конфликта (в Нагорном Карабахе)». Он также отметил, что «начатая полтора года назад инициатива в данном направлении ослабла».
Конкретные детали переговоров остались за закрытыми дверями, но если верить армянским СМИ, разговор оказался жестким и нелицеприятным, коль сразу по окончании встречи Сержу Саргсяну стало настолько плохо, что ему понадобилась медицинская помощь. Косвенно об этом свидетельствует и то, что пресс-конференция двух президентов, планировавшаяся по окончании встречи, была отменена.
О том, что не только Москва, но и Париж настойчиво «советует» армянскому руководству не выдвигать в отношении предложенной сопредседателями обновленной версии Мадридских принципов оговорки, которые торпедируют переговоры, свидетельствует и выступление французского сопредседателя Минской группы Бернара Фасье в Ереване. Азербайджанские СМИ почему-то больше акцентировали внимание на ту ее часть, где Фасье говорил о неприемлемости военного решения и способности армян защитить себя. Это, в конце концов, традиционная позиция всех посредников, а похвалу в адрес армянских вооруженных сил, следует рассматривать как смягчение довольно неприятных требований в адрес самого Еревана. Фасье не военный, а дипломат, и его оценки обороноспособности конфликтующих сторон не имеют существенного значения. Что же касается конкретной позиции по принципиальным вопросам, лежащим на столе переговоров, то слова Фасье вряд ли пришлись по вкусу армянской стороне.
Напомню, что Фасье жестко обозначил безотлагательность освобождения оккупированных азербайджанских территорий, возвращение беженцев и лишь в будущем их совместное волеизъявление в отношении постоянного статуса Нагорного Карабаха. Пока же сепаратистам придется довольствоваться «промежуточным» или «временным» статусом. Фасье также акцентировал, что карабахских армян оставил в стороне от переговоров еще Кочарян в бытность его президентом Армении, и что привлечение их к этому процессу возможно и желательно лишь на последующих стадиях. Параллели Нагорного Карабаха с Косово он объявил неуместными и прямо сказал, что сепаратистский режим не признан никем, в том числе и самой Арменией. Это конкретный месседж всем тем, кто строит планы уклониться от неугодного им мирного решения, прикрывшись «несогласием и неуступчивостью» сепаратистского режима Нагорного Карабаха, что номер не пройдет.
Бернар Фасье, с которым я знаком лично, дипломат высокой квалификации и не склонен подыгрывать какой-либо из сторон конфликта. Несколько раз я был свидетелем того, как он довольно жестко обозначал реалистичные границы для непомерных амбиций армянской стороны, доводил до них позицию своей страны и в целом Минской группы, которая была совсем им не по вкусу. После объявленной ротации российского представителя, он останется самым опытным сопредседателем в Минской группе и поддержание корректных, деловых отношений с Бернаром Фасье только на пользу Азербайджану в нелегком переговорном процессе.
Наступил решающий момент, когда сторонам нужно сказать «да» или «нет». Азербайджан устами главы МИД Эльмара Мамедъярова выразил наше согласие с обновленными Мадридскими принципами. Армяне тянут, выдвигают оговорки, которые, в сущности, равнозначны отказу от достижения договоренности. Но это не только грозит военными осложнениями в регионе, но и прямо мешает интересам и планам России и Евросоюза на Южном Кавказе. Видимо, поэтому за внешней демонстрацией симпатий и поддержки к Армении, ее руководству начинают объяснять, что нужно вести себя более адекватно для представителей страны, существующей на денежные переводы, кредиты и подачки из-за рубежа.
Вслед за Францией Саргсяна пригласила в США госсекретарь Хиллари Клинтон. Формально — для участия в международной конференции по проблеме ядерной безопасности. В Армении есть АЭС, она граничит с Ираном и такое приглашение вполне объяснимо. Но, видимо, это нужно президенту США и для того, чтобы нейтрализовать недовольство армянских лоббистов блокированием Администрацией Обамы признания так называемого «геноцида армян» в Конгрессе, а также разъяснения на высшем уровне, что тянуть с карабахским урегулированием и выдвигать возражения, которые могут сорвать переговоры, нежелательно.
Уже объявлено, что с министром иностранных дел Армении Эдвардом Налбандяном сопредседатели Минской группы проведут обсуждение в Париже в конце марта. Затем сопредседатели МГ посетят регион. Когда в конце апреля станет ясно, что вся развязанная армянами «геноцидальная» игра ожидаемых дивидендов не дает, а отклонение мирных предложений может иметь серьезные последствия, наступит «момент истины» для мирного или военного урегулирования конфликта.
day.az
