Интервью со старшим научным сотрудником отдела Кавказа и Центральной Азии Института востоковедения РФ Александром Скаковым.
— Как можете охарактеризовать активизацию Турции в плане налаживания мира и стабильности в регионе?
— Безусловно, Турция после августа 2008 года значительно активизировала свою политику в регионе. Подтверждением такой активизации стала предложенная тогда Анкарой Платформа мира и стабильности на Кавказе. Возникает впечатление, что эта инициатива достаточно серьезна, пусть и носит на сегодня лишь прикладной, рабочий характер. Скорее всего, она не раз еще будет вспоминаться и вновь возникать, а со временем, возможно, будет реализована.
При всем этом, надо отдать ей должное, Анкара постоянно подчеркивает, и на словах, и на делах, что намерена разделить роль ведущей державы в регионе с Россией. Турции, как и России, не нужны в регионе ни США, ни ЕС. В этом наши интересы сходятся. Турция всеми возможными способами подчеркивает, что готова в полной мере считаться с интересами России. Это касается и Абхазии (а надо не забывать о крупной и влиятельной абхазской диаспоре в Турции), и Южной Осетии, и Армении. Думаю, что Москва и Анкара смогут и дальше находить здесь общий язык.
Утверждению роли Турции, как ведущей державы в регионе Южного Кавказа, мешает неурегулированность армяно-турецких отношений. Поэтому Турция и пошла на подписание протоколов, надеясь укрепить в дальнейшем и в Армении свое политическое и экономическое влияние. Конечно, армянский рынок невелик, но пренебрегать им не стоит.
Надо, кстати, не забывать, что армяно-турецкое урегулирование не только открывает перед Россией новые перспективы, но и ставит перед Москвой новые вызовы. К примеру, после такого урегулирования во многом исчезнет смысл в сохранении на территории Армении российской военной базы. Впрочем, я думаю, что при обоюдном желании можно будет найти формы для сохранения этой базы и в будущем. Далее, у России в лице Турции появится серьезный и опытный конкурент в экономике Армении. Думаю, тем не менее, что это все нас не должно пугать.
— Какова, по-вашему, истинная позиция российской стороны по нагорно-карабахскому конфликту? По какому сценарию Москва желает его разрешения?
— Нагорно-карабахский конфликт в принципе не относился ко внешнеполитическим приоритетам России, это не Абхазия и Южная Осетия, находящиеся непосредственно у наших границ. Тем не менее, после событий августа 2008 года, Россия активизировала свою посредническую миссию, причем не столько в формате Минской группы (роль России там зачастую представляется несколько инертной и безынициативной), сколько самостоятельно.
Достаточно вспомнить Майендорфскую декларацию, подписанную 2 ноября 2008 года. В Москве четко осознали, что допустить новый вооруженный конфликт между Арменией и Азербайджаном нельзя, его последствия могут быть непредсказуемыми, в том числе для российских интересов в регионе. Кроме того, если Россия не сыграет роль посредника, за нее эту роль сыграют другие, исходя из своих собственных интересов. Пока же наши основные партнеры, по сути, согласились с тем, что ведущую роль в урегулировании играет Россия.
В чем же еще интерес российской стороны? Думаю, что для нас важно, чтобы транспортные коммуникации по линии Восток-Запад на Южном Кавказе шли не через Грузию, а через Армению и Азербайджан. Отношения России с Грузией испорчены надолго. Этого нельзя сказать ни об Азербайджане, ни об Армении.
Что же касается будущего Нагорного Карабаха, думаю, в Москве (и не только в Москве) есть понимание того, что и в этом вопросе есть две стороны, которые лучше разделить и решать в какой-то степени независимо друг от друга. Первая сторона – необходимость освобождения оккупированных районов вокруг Нагорного Карабаха (здесь встает проблема Лачина и Кельбаджара). Продолжение оккупации этих районов неприемлемо, это не соответствует нормам сегодняшнего дня, эту ситуацию надо решать. Вторая сторона – будущее так называемой «НКР». Надо искать пути решения проблемы, и тут важно, чтобы обе стороны, я имею в виду Баку и Ереван, были готовы на компромиссы.
— Можно ли утверждать, что отношения Баку и Москвы в последнее время сильно сблизились, стали намного теплее, в то время, как отношения Еревана и Москвы охладели?
— То, что отношения России и Азербайджана за последние 7-8 лет ощутимо изменились, не вызывает сомнений. Так и должно было быть, нас очень многое объединяет, у нас общее море, общая граница, общая история. Азербайджан проводит совершенно правильную политику, диверсифицируя свои экономические и политические связи, налаживая отношения со всеми, с кем можно их наладить. В этом большая заслуга руководства страны. Тут мы и подходим к разнице между Арменией и Азербайджаном.
Я не считаю, что российско-армянские отношения ухудшились за последние годы, ни в коей мере. Просто в отличие от Азербайджана, в Армении нет необходимой степени консолидации общества вокруг власти. Гораздо сильнее оппозиция, сомневающаяся в легитимности власти. Соответственно, власть менее способна к каким-то неординарным, сильным и прорывным идеям и ходам. Хотя события вокруг армяно-турецких протоколов показала, что ситуация в Армении вроде бы начинает меняться. Власть становится сильнее, ее поддержка растет, оппозиционные силы теряют влияние. В любом случае, заключать договора и решать вопросы легче с сильной властью, чем со слабой.
Есть и еще один фактор, мешающий развитию российско-армянских отношений – это отсутствие общей границы.
А всем нашим партнерам в Армении мы говорим: поверьте, что хорошие отношения России с Азербайджаном в интересах Еревана. То же самое можно сказать и вам: хорошие отношения России с Арменией соответствуют интересам Азербайджана. Если мы будем ближе друг к другу, спорные вопросы будут легче решаться.
Day.Az
