«Появляются признаки того, что Ереван забеспокоился».
На вопросы Oxu.Az отвечает независимый эксперт и докторант Школы Политических Наук им. Отто Зура при Свободном Университете БерлинаГейдар Мирза.
— После инцидента в Гюмри в Армении усилились антироссийские настроения, на акциях протеста все чаще звучат требования о выводе российской военной базы с территории республики. Может ли этот инцидент действительно повлечь за собой серьезные последствия в отношениях между «двумя стратегическими партнерами»?
— Ни Серж Саргсян, ни его окружение не определяют внешнюю политику Армении. Это та же самая Армения и тот же самый Саргсян, что в сентябре 2013 года выполняют в отношении армянской внешней политики исключительно представительские функции. Но с того момента прошло больше года, ситуация теперь иная. Появляются признаки того, что Ереван забеспокоился. Ведь отказ от диверсификации внешнеполитических рисков в расчете на гарантии безопасности Москвы себя не оправдал. В сентябре 2013 года, когда Саргсян принял обязательство сделать Армению членом Таможенного Союза, расклад был другой. Никто тогда не мог представить себе, что на востоке Украины будут стрелять по селам из РСЗО, а Белгород станет почти что оперативным тылом перед зоной боевых действий.
— Антироссийские демарши Еревана или Баку в прошлом нередко отражались на ситуации на линии фронта. Какова вероятность новой эскалации напряженности в зоне карабахского противостояния после того, как армяне вышли на акции против России?
— При желании армянские власти могли бы разогнать всю эту нищую толпу за полчаса. Благо, в современной армянской истории есть примеры, когда это делалось быстро, эффективно и с максимальной жестокостью, как, например, в марте 2008 года на улицах Еревана. А в этот раз Саргсян решил «сыграть» на случившемся для оказания мягкого давления на Москву с целью получения дополнительных гарантий безопасности, в обновленной вариации, с поправками на геополитический контекст начала 2015 года. По всей видимости, Ереван испуган тем, что при каждом очередном обострении на линии фронта, комментарии и заявления от стратегического союзника приходят лишь на четвертый день.
— Командующий российской базой в Гюмри Рузинский как-то в интервью заявил, что военнослужащие базы не будут отсиживаться, если Азербайджан решит начать операцию по освобождению Карабаха. Насколько такое вмешательство реально?
— Не думаю, что в данный момент могут иметь место серьезные эскалации, но как видно из хроники, боевая активность обеих сторон с сентября 2014 по январь 2015 годов в сравнении с аналогичным периодом 2013 — 2014 годов возросла в разы. Не может также ускользнуть от внимания и резкий рост именно боевых потерь в рядах ВС Армении начиная с сентября прошлого года. Кстати, если вы заметили, Оганян недоволен. Буквально на прошлой неделе требовал инициативности от командиров среднего звена на передовой.
— В чем, на Ваш взгляд, вообще основное назначение 102-ой военной базы в Гюмри на нынешнем этапе, если Россия и член НАТО — Турция, на границе с которой расположена база, лишь наращивают многоплановое сотрудничество?
— 102-я база ВС РФ в Гюмри важна для России не только в отношении границы Армении с Турцией. Посредством этой базы Россия заявляет о своем желании и возможностях, хоть и ограниченно, влиять на процессы на Ближнем Востоке. Но все же, считаю, что 102-я база ВС РФ в Армении находится там в первую очередь для демонстрации влияния РФ на процессы на Южном Кавказе. Что же касается боеспособности находящегося там личного состава и техники — во-первых, численность реального боевого личного состава (не поваров, не аптекарей, не складчиков, а именно танкистов, пулеметчиков, радистов и т.д.) — не более 7000 человек. Дисциплина хромает, посторонние люди часто проникают на базу, имели место инциденты с местным населением, неоднократно, включая убийства. Я бы порекомендовал генералу Рузинскому заняться вплотную именно этими вопросами, а не делать заявлений, на которые не тянут ни его звание, ни его должность.
