Интервью с руководителем Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН Аликбером Аликберовым.
— Резолюция комитета Конгресса США по так называемому «геноциду армян» в Турции до сих пор является предметом бурных обсуждений как в Турции, так и во многих других странах, в том числе в самих Штатах…
— Если в своей политике администрация США исходит, как правило, из соображений политической целесообразности, учитывающей в том числе и текущую международную ситуацию, то решения Конгресса нередко основываются и на приоритете ценностей, которые в американском обществе считаются фундаментальными.
Посмотрите на эту ситуацию с другой стороны: долгие годы европейские лидеры твердили о близкой перспективе полноправного членства Турции в Евросоюзе, на каждой встрече в верхах обсуждались детали интеграции. И турецкое общество верило обещаниям скорого вступления своей страны в Евросоюз.
А что произошло на самом деле? Евросоюз непомерно разросся, но Турции в нем не нашлось места, более того, перспектива ее членства отодвигается все дальше. Потому что политические декларации — это одно, а реальное восприятие «свой-чужой» — совершенно другое. В Евросоюзе существуют свои конгрессы, общественное мнение, институты, наконец, собственная идентичность, основанная на христианской культуре и общей истории, пусть даже противоречивой. И от этого никуда не денешься.
Сказанное вовсе не означает, однако, что политической подоплеки тут не было. В процессе подготовки резолюции внутри комитета с участием экспертов обсуждались всевозможные прагматические соображения и, конечно же, просчитывались ее политические последствия, тем более что администрация США не раз предупреждала Конгресс о возможном ухудшении отношений с Турцией. Тем не менее, резолюция была принята.
— По-вашему, удастся ли Турции и США в ближайшее время вернуть отношения на прежний уровень?
— Вряд ли стоит преувеличивать значение резолюции Конгресса для отношений Турции и США. Однако игнорировать его Турция тоже не может. Уверен, что если бы речь шла о Китае, американский Конгресс действовал бы гораздо осторожнее. Но китайского «дракона» США предпочитают не злить. Отзыв посла — вполне понятный и прогнозируемый шаг Турции в ответ на откровенный акт пренебрежения своей официальной позиции, продемонстрированный Конгрессом.
— А как прокомментируете заявление Турции о сближении с Россией?
— Что касается заявленного курса Турции на сближение с Россией, то у этих стран объективно есть не только большой потенциал для сотрудничества, который не используется, но и понимание в вопросах глобального взаимодействия, особенно там, где их интересы совпадают. Было бы странно, если этот потенциал останется не задействованным.
— А как, на ваш взгляд, поведет себя Россия в этой ситуации?
— Россия поведет себя так же, как и любая уважающая себя страна в подобной ситуации: будет развивать многовекторность своей политики. Безусловно, она будет сближаться с Турцией, но не в ущерб ее отношениям с Арменией или США. Сближение России с Турцией может быть синхронизировано с процессом сближения Армении с Турцией и дать этому процессу новый импульс.
С другой стороны, создаются уникальные возможности и для Армении в ее отношениях с Азербайджаном, поскольку Азербайджан является партнером и союзником не только Турции, но и России. Поэтому следует ожидать интенсификации контактов между странами, в том числе и на высшем уровне. Возможно, уже в ближайшие месяцы мы будем свидетелями серьезного прорыва в отношениях между Россией и Турцией.
Считается, что сближение с одной страной происходит за счет отношений с другими странами, но это не совсем так, а иногда совсем не так. Наблюдателей всегда интересует, как реагирует та или иная сторона на то или иное событие, например, как на самом деле Азербайджан воспринимает процесс турецко-армянского сближения. Конечно, новые обязательства иногда связывают руки, но они также нередко создают, благодаря достижению более высокого уровня взаимопонимания и доверия, иные, более эффективные возможности для решения сложных комплексных проблем.
— Как все эти события отразились или могут отразиться на урегулировании нагорно-карабахской проблемы?
— Карабахская проблема относится к числу чрезвычайно сложных для решения не только на постсоветском пространстве, но и в масштабах всего мира. Ни Минская группа, ни рабочая группа Дортмундской конференции, ни другие международные механизмы, задействованные в процессе, не добились каких либо значимых результатов.
Даже пассивное участие в качестве эксперта в нескольких раундах неофициальных трехсторонних переговоров для достижения прелиминарных условий позволило мне понять глубину противоречий между сторонами конфликта. И надежда на то, что кто-то придет со стороны и решит эту проблему, безосновательна.
Пока сами народы не готовы к сотрудничеству и компромиссам, никто их не заставит дружить. Но укрепление мер взаимного доверия между основными посредниками, конечно же, пойдет на пользу всему процессу. Думаю, многое зависит от того, насколько далеко зайдут Россия и Турция в своем сближении, смогут ли они преодолеть свои разногласия и прийти к конкретным решениям в области региональной безопасности.
— Каким вы видите скорейшее разрешение конфликта, с учетом позиций и предложений сторон?
— У проблемы, очевидно, нет военного решения, — только последствия, которые способны еще дальше отодвинуть разрешение конфликта. Ситуация давно и безнадежно зашла в тупик из-за взаимоисключающих требований сторон, совершенно не готовых к каким бы то ни было компромиссам. Общественное мнение во всех республиках так же бескомпромиссно. Но для того, чтобы проявить такую волю, необходимы благоприятные внешнеполитические условия, в которых компромиссы могут быть увязаны с интересами сторон. Сближение России и Турции во многом будет способствовать разрешению карабахского конфликта.
Для получения непосредственных результатов Азербайджану также потребуются новые подходы и механизмы, которые ему еще предстоит создавать с учетом сложившихся реалий.
Day.Az
